проверить лекарство
Главные новости
Сан Саныч
25/11/2010
Победитель Александра Тихонова, тренер сборной России на протяжении 12 лет и наставник олимпийских чемпионов — bithlonrus.com встретился с Александром Селифоновым и узнал о заступничестве Ахатовой, фантастической победе Пылевой, потерявшейся Булыгиной и многих других подробностях из жизни главной женской команды страны последнего десятилетия.
Этап 1. Спортивная карьера и победа над Тихоновым
— Вы — мастер спорта международного класса по биатлону. Начинали, как и все, в лыжах?
— Да, но на лыжных соревнованиях я почти не выступал, только если на первенстве Москвы. В пятнадцать лет начал заниматься биатлоном, а уже год спустя ко мне пришли первые успехи. На первенстве ЦС «Динамо», которое приравнивалось чуть ли не к чемпионату СССР, в Петрозоводске я с первого раза попал в шестерку.
— Бегали на деревянных лыжах?
— Конечно, ведь пластиковые появились только шесть лет спустя. Зато я выделялся своей винтовкой. В то время у нас в стране было всего несколько малокалиберных пятизарядных Би-4, одна из которых оказалась в моем распоряжении. Все остальные стреляли из так называемых «тозиков», которые перезаряжали после каждого выстрела.
— Получили такое оружие, потому что выступали за Москву?
— Да, я коренной москвич, но даже на всю столицу были выделены всего две такие винтовки. При этом в основную сборную страны я так и не попал, хотя в составе юниорской команды поездил по соревнованиям достаточно. Был у меня шанс поехать на Олимпиаду. В 75-м году я выиграл индивидуальную гонку чемпионата СССР, но по некоторым причинам в сборную так и не попал.
— Ту индивидуальную гонку многие помнят до сих пор, ведь вы тогда обогнали самого Тихонова.
— Наверное, это был пик моей карьеры. К тому моменту Тихонов уже выиграл и чемпионат мира, и Олимпиаду. Безусловно, он был лидером нашего биатлона. Но мне удалось тогда на всех четырех рубежах отстрелять без ошибок, в то время как Тихонов допустил сразу шесть промахов. Ногами он в тот день шел гораздо сильнее меня, поэтому на финише проиграл что-то около минуты. И все же та победа не позволила мне попасть в сборную, хотя по регламенту этот шаг напрашивался сам собой.
— И все же у вас был шанс поехать на Олимпиаду-76 в Иннсбрук?
— В теории. В 75-м году я продолжал усиленно готовиться в составе динамовской сборной, но в национальной команде организация тренировочного процесса была поставлена на существенно более качественном уровне. У нас в «Динамо» не было даже врача, не говоря уже о массажистах и биохимиках. Тренировались, что называется, втемную. И в предолимпийском году на первом же снежном сборе в октябре я приболел. В отсутствии врача перенес болезнь на ногах, но пропустить отборочные старты не мог. Тем более это был мой первый сезон, когда я выступал уже по взрослым. Контрольные гонки я пробежал вроде бы неплохо, но затем пошли осложнения с болезнями, и в дальнейшем результат я уже показывать не смог.
Этап 2. Начало тренерской карьеры и звездочки подполковника
— Дальше выступали?
— Несколько сезонов я побегал, но из-за здоровья решил завязать. Еще по динамовской линии успел отслужить в армии. Конечно, большая часть службы прошла на тренировочной базе, но курс молодого бойца в одной из московских частей я прошел. Налысо стригли, в строю стоял, маршировал, нормативы сдавал. Но после принятия присяги нас, спортсменов, освободили для прохождения очередных сборов.
— Образование к тому моменту успели получить?
— Сразу после школы я поступил в авиационно-технологический институт. Было желание стать технарем, но спорт меня все-таки затянул. Полноценной учебы не получилось, задолженности накапливались, и в итоге мне пришлось бросить. А уже после службы я поступил на заочное отделение в педагогический институт на факультет физвоспитания. Здесь и доучился до диплома.
— С этого и началась ваша тренерская карьера?
— Сразу после выпуска мне предложили тренировать детей. На Ждановской у нас есть спортшкола, которую построили еще по указу Леонида Ильича Брежнева. Он был на Кубе, увидел, как ему тогда казалось, идеальную спортивную школу, и по возвращении дал команду отстроить в Москве подобную. Там и началась моя тренерская карьера. Школа была отличная — с 25-метровым тиром, спортзалом и просторной трассой, до которой мы шли по подземному тоннелю.
— Как в школе работалось?
— Мои подопечные постепенно стали получать звания мастеров спорта. А когда несколько моих ребят составили костяк сборной Москвы, эту самую сборную мне и доверили. Мы готовились к Спартакиаде и к другим крупным стартам. Следующим этапом работы стала сборная ЦС «Динамо». Кроме того, после окончания учебы в институте мне в «Динамо» присвоили звание прапорщика.
— Но ведь с высшим образованием вы могли претендовать и на офицерские погоны?
— Прапорщиком я был лет семь, а затем мне действительно присвоили лейтенанта. Но надо учитывать, что в то время получить очередное звание было гораздо сложнее.
— И в каком звании уволились?
— Уволился я два года назад в звании подполковника. В штатной команде «Динамо» в общей сложности прослужил 33 года и ушел с максимально возможной выслугой. Правда, вы сами знаете, какая пенсия полагается за службу во внутренних войсках.
Этап 3. Работа с национальной сборной и фантастическая победа Пылевой
— Вы ведь работали и с Виталием Фатьяновым, в честь которого сейчас проводятся соревнования на Камчатке?
— Это был уже следующий этап, когда мы с Виталием Николаевичем тренировали сборную ЦС «Динамо», где к тому моменту уже было несколько моих воспитанников.
— Именно Фатьянов привлек вас в последствии к работе с национальной командой?
— Сначала Виктор Маматов назначил Фатьянова тренером женской сборной России. Они в паре с Леонидом Гурьевым в середине 90-х показывали неплохие результаты. Так, в 98-м году на Олимпиаде в Нагано Галина Куклева завоевала золото, а в эстафете девчонки взяли серебро. Мужская команда под руководством Анатолия Хованцева выступила в Японии не лучшим образом, и Фатьянова перевели на работу к мужчинам. Таким образом, Гурьев стал старшим тренером женской команды, к работе с которой привлекли и меня. Первый год работы со сборной у меня получился не таким, как хотелось бы. Результат был посредственный, меня решили отцепить, но девчонки вступились.
— Сейчас редко можно увидеть, когда спортсмены вступаются за тренера.
— У меня всегда были хорошие отношения с моими подопечными. Тогда к руководству ходила Альбина Ахатова. У нее действительно начинал прорезаться результат, и ей меньше всего нужны были кардинальные перемены. Летнюю подготовку мы проводили уже с Гурьевым и Александром Куракиным. Однако следующий сезон я провел тренером молодежной команды. Наши ребята весной стали чемпионами мира и в 2001-м году я вернулся в национальную сборную, главным тренером которой стал Валерий Польховский.
3.1 Солт-Лейк-Сити и Турин
— Сложно было приходить в команду за год до Олимпиады?
— Ну уж точно не легко. Игры в Америке для нас вышли не идеальными. Ольга Медведцева, еще будучи Пылевой, завоевала золото, а в эстафете взяли бронзу. Но та бронза была на вес золота.
— Столь серьезная была конкуренция?
— Дело даже не в конкуренции, а в интриге, которая развернулась по ходу гонки. На первом этапе Пылева привезла на финише 40 секунд преимущества. Настроение в тот момент поднялось, думали уже, что это наша гонка. Следом на трассу ушла Аня Богалий, но с нервами ей справиться не удалось. На «лежке» она использовала все восемь патронов, а на «стойке» и вовсе ушла на два штрафных круга. По ходу гонки мы скатились на девятое место, но на третьем этапе очень сильно сработала Света Ишмуратова — она нас вытащила на четвертое место. Ну и Альбина уже в борьбе все-таки завоевала бронзу.
— Вы работали с женской сборной на трех Олимпиадах. Какую из них считаете наиболее успешной?
— Наверное, туринскую. Все-таки две золотые медали и две бронзовые. Омрачил ситуацию только допинговый скандал, который сильно ударил по нам, но это такая интимная тема, в которой разобраться очень и очень сложно. Знаю одно — Ольга не знала о запрещенных препаратах. Это был шок.
— Самая успешная Олимпиада — туринская, а самая памятная медаль?
— Для меня всегда наибольшую значимость имели эстафетные успехи. Я считаю, что эстафетные медали важнее не только для тренера, но и для страны. Это ведь сразу четыре награды и для спортсменок, и для регионов. Хотя в 98-м году три из четырех девочек, которые бежали эстафету, представляли Тюмень.
— А если говорить о самой неожиданной победе?
— Трудно сказать, ведь на Олимпиаде мы от каждой гонки ждем наград. И все же победу Ольги Пылевой в гонке преследования в Солт-Лейк-Сити нельзя не отметить. Молодая спортсменка приехала на свои первые Игры и по итогам спринта заняла шестое место с отставанием от лидера в 52 секунды. На последнюю стрельбу пришли три лидера — Форсберг, Пуаре и Никульшина. В тот момент казалось, что они пришли разыгрывать медали. Отрыв был значительный, в группе преследования пришли Дизль, Куклева и Медведцева. Ольга шла шестой. И тут все трое лидеров, словно сговорившись, уходят на два штрафных круга, Дизль и Куклева — на круг. Ольга убегает на трассу без штрафа, но следом с круга выходит Дизль. Отрыв секунд пять и оставшиеся 2,5 километра они шли вровень. Нервы на пределе, но Ольга выдержала и взяла золото. Неожиданно, но как приятно!
— С кем из подопечных у вас были наиболее теплые отношения?
— Мне сложно кого-то выделить. Я сам по себе человек не конфликтный, поэтому старался всегда выстраивать честные и добрые отношения. Считал и считаю, что к подопечным надо относиться одинаково уважительно, не беря в расчет звания и регалии.
— Давайте зайдем с другой стороны. Не называя фамилий, можете сказать, были ли такие спортсменки, с кем бы вам было действительно тяжело работать?
— В каждой команде. Таких подавляющее меньшинство, но ради результата на все эти нюансы закрываешь глаза и терпишь. У каждого, в том числе и тренера, есть свои амбиции, но мы должны понимать, что в интересах страны можно иногда и промолчать, лишь бы был результат.
3.2 Ванкувер
— Давайте поговорим об играх в Ванкувере. Это была сложная команда по внутренним взаимоотношениям?
— Я бы так не сказал, хотя все последние месяцы перед стартами в Ванкувере напряжение нарастало. Это была уникальная команда. В Канаду все девочки, невзирая на титулы, приехали выигрывать. Все рвались в бой, хотели выступать. Нужно было очень тонко с точки зрения психологии разобраться с тем, кто и какую гонку должен бежать, а кого нужно было попридержать.
— Справились с этой задачей?
— В конечном счете, думаю, что справился. Старался девочкам объяснять все свои решения, чтобы у них не возникало чувства несправедливости.
— Натянутых отношений ни с кем из той сборной не осталось?
— К счастью, со всеми расстались по-доброму. В сентябре мы все встретились в Уфе на чемпионате России по летнему биатлону, и мне показалось, что никто ни на кого зла не держит.
— Первые гонки в Канаде команде явно не удались. Сейчас вы можете сказать, в чем тогда была ошибка?
— Мы долго над этим размышляли. Но если вспоминать, то в спринте все девочки отстреляли блестяще — единственный промах допустила Оля Медведцева. Первую часть гонки прошла под нашим контролем, а затем... уже потом мы узнали, что при подготовке лыж сервисеры других сборных применяли селитру. Наши ребята начали пробовать этот метод буквально накануне старта. Снег по ходу гонки стал агрессивным, наложенного слоя мази до конца не хватило. После сервисеры сориентировались и все пошло нормально.
— А сервисеры наоборот говорят, что с лыжами все было в порядке.
— Думаю, мы так и останемся каждый при своем мнении. Сложно говорить, может и тренерский штаб допустил какой-то просчет, но все же я думаю, что с лыжами мы в той гонке немного промахнулись. Девчонки-то сильные у нас были... Та же Аня Булыгина, которая не дотянула до медали совсем чуть-чуть. Очень было ее жалко! Она трудолюбивая спортсменка, с сильным характером. Но итог спринтерской гонки ее надломил, и она уже не смогла справиться с эмоциями. На масс-старте Булыгина была никакая, допустила 8 промахов. Она сломалась — это было видно и на тренировках, и на пристрелке. Повторюсь, мне было очень жалко, но перед эстафетой мы не могли рисковать медалью. В итоге выбор в пользу Ани Богалий оказался оправданным.
— В своем последнем интервью Булыгина сказала о том, что только старт сезона покажет, насколько она готова к продолжению карьеры. Как вы думаете, она вернется на свой уровень?
— У меня есть уверенность, что она справится. Аня обладает очень сильным характером. Ее физические данные позволяют рассчитывать на многое.
— Кто по-вашему в Ванкувере не смог реализоваться в первую очередь?
— Света Слепцова. Она могла претендовать на медаль в любой гонке, но сама загнала себя — переработала, перегорела. Ее рьяное желание тренироваться как можно больше в один момент превысило норму. Но я уверен, что Света себя еще реализует. Ванкувер послужит для нее неоценимым уроком. Если со здоровьем все будет нормально, то в Сочи Слепцова будет в фаворе.
— Все идет к тому, что в Сочи будет выступать тот костяк сборной, который сформировался еще в Ванкувере.
— Уровень тех спортсменок, которые сейчас выступают в сборной, настолько высокий, что вытеснить их из команды будет крайне сложно. Хотя один-два человека всегда могут выстрелить. Время еще есть. Та же Оля Вилухина, если позволит здоровье, может навязать реальную борьбу за место в составе.
Этап 4. Юниорская сборная
— Какими были эмоции, когда узнали, что больше не будете работать с национальной командой?
— Я хочу сказать, что понимаю логику руководителей СБР, которые хотят привлечь какие-то новшества в работу сборной. Дай Бог, чтобы у нового тренерского штаба все получилось.
— Аликин в этой ситуации решил уйти в творческий отпуск, вы же сразу согласились поработать с юниорской командой. Не было желания взять паузу?
— Спорить не буду — по окончании очень нервного сезона усталость накопилась. Но небольшой перерыв все же был. Эмоции улеглись, немножко отдохнул и принял решение обойтись без паузы. Зачем мне искать себя в какой-то другой области, если здесь уже все наработано и накопленный мной опыт может пригодиться молодым спортсменам? Я же всю жизнь провел в биатлоне.
— Предсезонка уже подходит к концу. Не жалеете сейчас, что пошли к юниорам?
— Однозначно нет. У нас в команде сложились отличные отношения. Мне даже интересно вспоминать уже те тренировочные моменты, которые на уровне национальной сборной мы не использовали. Видно, что молодые девчонки работают с огромным энтузиазмом, бесприкословно выполняют все задания и впитывают в себя каждое произнесенное слово. В таких условиях тренировать безумно приятно. Иногда я провожу параллели с национальной командой, рассказываю, как там ведут себя спортсменки, как тренируются. Их это вдохновляет.
— Чего ждете от своих подопечных?
— Хочу видеть, как на моих глазах растет мастерство девчонок. Надеюсь, что впоследствии они будут выступать на самом высоком уровне, защищая честь России. По крайней мере, я сделаю все, чтобы так в итоге и произошло.
— От вас ждут результатов уже сейчас или главная задача юниорской команды все-таки — подготовка кадров для основной сборной?
— Результатов ждут всегда. Хоть и говорят, что есть карт-бланш, но критерием работы тренера является именно результат. В предстоящем сезоне девочки будут выступать и на чемпионате Европы, и на первенстве мира, где нам хотелось бы видеть их с медалями. Никто не требует от нас занять весь пьедестал почета, но что-то обязательно нужно будет показать.
— Условия подготовки в национальной и юниорской сборных отличаются?
— Небольшие отличия есть, но не существенные. Сейчас мы, конечно, гораздо лучше обеспечены, чем раньше.
— Уже видите в ком-то из подопечных потенциальных звезд?
— Фамилий называть не буду, чтоб другим не обидно было, но талантливые девчонки в команде есть. Не знаю, как в итоге все сложится, но потенциал очевиден. Говорить о том, когда именно произойдет всплеск, не возьмется ни один специалист, а гаданием заниматься не хочется. Суперталантом обладает, например, Слепцова, которая показала результат в первый же год выступления среди женщин. Обычно спортсмен раскрывается как минимум на второй-третий сезон после выхода на взрослый уровень.
— Ждать кого-то из ваших подопечных в Сочи стоит?
— Всякое может случится. Но, думаю, что этих девочек мы увидим уже на Олимпиаде 2018-го года. Вот там они смогут проявить себя во всей красе.
О жутком Пьончанге, допинге, личных наградах и квартирном вопросе
— Вы говорили, что Игры в Канаде были нервными. В этом плане можете сравнить Ванкувер и Пьончанг?
— Тут можно ответить совершенно точно — в Пьончанге обстановка была гораздо нервознее, если так можно выразиться. В Корее было жуткое неприятие нашей команды. Нас игнорировали, втаптывали, и все это видели. Но когда мы показали результат, многие повернулись к нам лицом, протянули руки. Наши победы заставили людей понять, что допинг — это не наша личная вина.
— Инициатор того допингового дела выявлен?
— Выявлен, но широкой огласке придан не был. Среди нас, работающих в биатлоне, этих людей уже нет.
— Значит, в Ванкувере психологически было все-таки легче?
— Понимаете, на последней Олимпиаде было уже другое напряжение — спортивное. Стремление выиграть все и вся было огромным.
— Уже слышали о правительственных наградах за Олимпиаду?
— Да, слышал. Но в моей коллекции уже есть медали ордена «За заслуги перед Отечеством» I и II степени. Поэтому мне присвоят звание заслуженного работника физической культуры.
— Где храните трофеи?
— Дома в специальном уголке.
— До сих пор живете в однокомнатной московской квартире?
— К счастью, ситуация меняется в лучшую сторону. Как раз в промежутке между сборами в Нерюнгри и в Увате мы с женой занимались оформлением новой квартиры. Накопленные за время работы сбережения и помощь руководства СБР в лице Михаила Прохорова позволили нам приобрести двухкомнатную квартиру в Подмосковье. Для нас это огромная радость! А вы еще спрашивали, почему я не бросил биатлон!
Александр Иванов
Пресс-служба Союза биатлонистов России
